номер 6 (страница 141) гдз по всеобщей истории 8 класс учебник Юдовская, Баранов, Ванюшкина

Можно прийти к власти на штыках, сидеть на них неудобно. Именно эту фразу сегодня вспоминают всё чаще, и именно она лучше всего подходит в данном случае для эпиграфа. Силой на коротком отрезке времени можно сделать многое, но сложно достигнутое закрепить, для закрепления нужны хорошие законы, законы в прямом смысле слова, то есть вся система государственной власти, прежде всего её институты.

У власти силой есть одна большая проблема. Для этого нужен большой силовой аппарат, который ничего кроме силы не производит. То есть нужно огромное число нахлебников. Сколько именно, зависит от уровни развития техники, условно говоря со сколькими восставшими или просто протестующими может справиться один работник силового аппарата, если усреднить все условия от открытого полевого сражения, до подпольной борьбы в городе. В XX веке техника шагнула далеко вперёд, и число людей, сопротивление которых подавляет один работник, резко возросло. Поэтому такие режимы стали, в принципе, теоретически возможны. Силовые структуры смогли бы быть эффективны при той численности, которую остальное общество может прокормить.

Тут ещё надо учитывать возросшие в XX веке возможности прокормить кого надо. Сегодня сельском хозяйством может заниматься несколько процентов населения и этого хватит для сытой жизни всем. А государственный доход, который можно пускать на содержание такого силового аппарата можно получать по-разному, например, продавая какой-то имеющийся в этой стране ресурс: от нефти до кокаина, каждая ситуация индивидуальна.

То есть, в XX веке удерживать власть исключить силой стало возможно, по крайней мере, теоретически. Сидеть на штыках всё равно неудобно, но по крайней мере, возможно. Ресурсы, которые могли бы пойти на развитие страны, при таком сценарии идут на удержание власти, любое уменьшение внешних доходов может привести к тому, что силовой аппарат недополучит зарплаты, что приведёт подобный режим к краху. Действительно, опасно и неудобно, но можно.

В традиционном обществе, то есть ещё в конце XVIII века, такое было в принципе невозможно. Конечно, десяток рыцарей может разогнать толпу крестьян, но это в чистом поле, а ситуация сопротивления бывает разная. Силовой аппарат, вооружённый холодным оружием и однозарядным огнестрельным, должен быть по численности почти таким же, как восставшие против него. Может быть в несколько раз меньше, но не на порядок меньше, как это будет в XX веке. При этом такую численность силового аппарата взять просто неоткуда. В условиях аграрного общества подавляющее большинство населения должно заниматься сельским хозяйством, непосредственно производить еду, иначе этой самой еды просто не хватит. На всех остальных приходится небольшой процент населения общества, а ведь в этот процент, кроме силового аппарата, должны входить также ремесленники или пусть работники мануфактур, духовенство и правящий класс, в конце концов, собственно те, кто сидит на штыках. Разумным решением, которое использовалось, часто было совместить силовой аппарат и правящий класс. Но всё равно, его численность получалась слишком небольшой, чтобы противостоять сразу всему обществу.

Таким образом, в традиционном, аграрном обществе силовой аппарат не мог противостоять всему обществу, он был рассчитан в любом случае на подавление сопротивления меньшинства. Но всё же укреплять власть исключительно силой пытались, а именно повышали цену протеста. Древняя Ассирия подавляя восстания, не просто жестоко расправлялась с их участниками, но и переселяла поднявший восстание народ. Конечно, не весь народ, а верхушку, которая была носителем самосознания: элиту, жрецов. Ту же самую политику продолжило новое Вавилонское царство, например, они переселили иудеев, что сыграло ключевую роль в формировании Библии. Ацтеки, чтобы устрашить своих подданных, устраивали человеческие жертвоприношения невиданных до того масштабов, это при том, что вообще в мезоамериканской культуре сами по себе массовые человеческие жертвоприношения были, скорее, правилом. Однако, те же самые примеры демонстрируют и ключевой изъян такой политики. Она эффективна, только пока силовой аппарат считают непобедимым. Но потом это государство терпит поражение или даже просто встречается с противником, в силу которого верят его подданные. Ассирийцев победили мидийцы, а потом к восстанию присоединились вавилоняне, которых не переселяли, вавилоняне потерпели поражение от персов, ацтеки встретились с отрядом Кортеса, который индейцы приняли за богов. После этого силовой аппарат перестаёт быть таким страшным и лояльность подданных улетучивается. Это ключевой для режима момент, момент уязвимости, но, тогда лояльность нужна, как никогда. Особенно помогло это Кортесу: и против него и за него были приблизительно равные по численности войска индейцев, его отряд сыграл решающую роль, сместивши баланс, но в одиночку победить такую массу индейцев до изобретения пулемёта европейцы бы не смогли. Так что пытаться управлять исключительно силой можно и в традиционном обществе, но тогда у режима есть ключевой изъян, который может активироваться в любой момент, эдакий латентный носитель смертельный болезни в организме, который может стать активным от непредсказуемого внешнего воздействия.

Гораздо лучше для государства в целом, а также конкретно для правителя в частности является сопротивление только незначительного меньшинства, прежде всего, преступности. Для этого подавляющее большинство должно быть согласно с таким правлением. Это определяется, прежде всего, таким сложным понятием как легитимность: подданные или признают права данного правительства на власть над ними, или нет, при этом в зависимости от исторической эпохи признавать они эту власть могут по разным причинам.

Ключевую роль играет легитимность. Про Лжедмитрия I говорили как про хорошего справедливого правителя, который сам ходил по городу и проверял цены на товары. Но учитывая Смутное время, возникли сомнения в легитимности государя, прежде всего, в православности. И поэтому убили-то царя заговорщики, но именно толпа таскала его труп по всему городу, издевалась над ним, потом сожгла, и выстрелила пепел из пушки. В то время как правление Петра Великого было страшным бедствием для подданных, для подавляющего их большинства. Эти беды были настолько большими, что в легитимности сына Алексея Михайловича стали сомневаться, ходили слухи, чтобы за границей его подменили на немецкого барабанщика. ещё больше сомнений возникло, когда в конце правления он заставлял присягнуть неизвестному будущему наследнику, чьего имени не называлось: в христианской традиции не называется имя дьявола. Но тем не менее первоначальная легитимность была настолько большой, что все эти разговоры не стали слишком масштабными, и царю народ не вспомнил его издевательства.

Однако, кроме легитимности играет роль и то, насколько подданные или граждане довольны таким правлением. Причём, с конца XVIII века, когда появляется всё больше государств с выборными институтами власти, этот фактор становится всё более важным. Потому что даже в государствах, где выборов нет, или они есть только формально, но на самом деле власть на в выборах не меняется (правда, может смениться после выборов, в конечном счёте в результате них), граждане уже знают, как это должно быть, на нашем этапе исторического развития основная легитимность - электоральная.

А довольство подданного или гражданина напрямую зависит от законов, которые действуют в государстве. Они должны удовлетворять интересам большинства, по крайней мере, базовые. Конечно, нельзя угодить всем, но как мы помним, недовольные в любом случае будут, довольным должно быть большинство. Правда, кроме самих законов, кроме собственно права, важна ещё правоприменительная практика. То есть важно, что происходит благодаря этим законам непосредственно с людьми, как всё это работает. Но институты государственной власти тоже создаются законами.

Сегодня хорошие законы и правильно выстроенные институты власти предполагают сменяемость этой самой власти и обратную связь с гражданами, потому что условия жизни меняются постоянно, и самостоятельно, исключительно собственными методами мониторинга, власть это не отслеживает, кроме того менять систему сложно, без давления со стороны общества этого чаще всего не делают. Поэтому нужна возможность такого давления, прежде всего, через сменяемость. Но в традиционном обществе условия менялись медленно. Теоретически можно было их изучить и разработать универсальные законы, создать по ним универсальные институты, которые будут работать, как часовой механизм без контроля общества, под контролем только часовщика, то есть условно- монарха. Именно эта идея лежала в основе просвещённого абсолютизма.

Мы видим, что хорошие сбалансированные законы, действительно, укрепляют власть, хотя бы тем, что сокращают необходимый силовой аппарат, содержание большого такого аппарата дорого и хлопотно. Кроме того, даже если на большой силовой аппарат средств хватает, власть всё равно оказывается менее прочной, чем опирающаяся на согласие большей части граждан, что невозможно без хорошего законодательства.