номер 3 (страница 193) гдз по истории 5 класс учебник Вигасин, Годер, Свенцицкая

Парфенон был таким же как все храмы прямоугольным зданием с двускатной крышей и колоннами по периметру, который стоял на высокой платформе. Собственно все храмы считались домами богов, потому строились по стандартной схеме. Но Парфенон выглядел более величественно и богато, чем все остальные храмы Эллады.

Во-первых, он был больше большинства других храмов. Из-за этого даже пришлось прибегать к помощи оптических иллюзий. Например, колонны храма немного наклонены, поэтому наблюдателю кажутся прямыми, а если бы они стояли прямо, то при такой их высоте наблюдателю бы казалось, что они заваливаются.

Несмотря на такие огромные размеры, весь храм был построен не из простого известняка, а из мрамора. В древности он весь был раскрашен, но всё равно через краску была видна порода камня и с мрамором краски выглядели как бы более воздушными.

Высокие колонны, которые поддерживали крышу, относились к ионическому ордеру, что неудивительно, так как Афины были не дорическим, а ионическим полисом, говорили на соответствующем диалекте и т.п.

Над колоннами по всему периметру под крышей шла полоса рельефов, в древности, конечно, тоже раскрашенных. Но самые крупные и совсем выпуклые рельефы, даже отчасти статуи, находились на фронтонах, то есть на треугольниках в торцах крыши.

Внутри храма посетитель видел огромное пространство, которого чаще всего никогда раньше не видел внутри здание. Прямо на него смотрела огромная статуя Афины Парфенос, которая выглядела как живая и блистала своими золотыми одеждами. На самом деле, статуя была сделана из дерева, но открытые части тела состояли из слоновой кости и действительно напоминали белую не загорелую человеческую кожу. Для того, чтобы это сделать, слоновую кость распиливали относительно тонкими пластинами, потом эти пластины варили, Так что они становились мягкими, пока они мягкие, придавали им нужную форму и ставили на место. Так пластина за пластиной выкладывались огромные руки и лицо богини. Одежда была сделана действительно из золота. Так хранилась афинская казна периодически одежда становились то легче, то тяжелее.

В целом Парфенон был одним из величайших эллинских храмов своей эпохи. Впечатление на современников он производил неизгладимое.

Составьте рассказ от имени путешественника посетившего древние Пирей и Афины. Включите в рассказ описание морских гаваней, длинных стен, Керамик, Агоры, Акрополя. Найдите и покажите на фотографии Парфенона (с. 190) капитель и ордер.

Я Ксантипп из рода Филаидов из небольшого, но древнего и славного полиса Гермиона, что на юге Арголиды (ещё на Пелопоннесе, но совсем близко к Коринфскому перешейку).

Во время войны с персами наш небольшой полис, конечно, вступил в Делосский морской союз. Мой отец был архонтом, когда казну этого союза перенесли в Афины. Тогда казалось, что это хорошее решение, что на Делосе казна действительно в опасности. Но афиняне злоупотребили нашим доверием и доверием всего союза. Когда война закончилась, они продолжили собирать те же самые деньги, что и раньше. То есть вместо того, чтобы развивать свои верфи, мы платим афинянам. А те даже не используют наши взносы для того, чтобы строить флот. Вместо этого они 10 лет тратили наши деньги на украшение своего полиса.

Я много раз убеждал сограждан разорвать опостылевший союз. Но меня не слушали. В этом году я решил всё же поехать и посмотреть, что афиняне построили на наши деньги, какие прекрасные храмы могли бы стоять в нашем полюсе, если бы мы им не платили.

Путешествие не было долгим: нужно было только пересечь Саронический залив, раньше я этого не делал скорее из принципа, не желая, чтобы нога моя ступала на землю ненавистной Аттики.

Пирей - неимоверно грязный порт, где крысы постоянно выпрыгивают из-под ног снующих туда-сюда людей , а людей этих больше, чем мух над гниющими кучами мусора здесь же в порту. Это и неудивительно: кораблей в гавани столько, что их разве что друг на друга не ставят. При этом в двух военных гаванях ряды мачт высятся совсем не так много, а ведь именно на это должны идти взносы союзников.

Из Пирея собственно в Афины идёт дорога, по бокам которой стоят крепостные стены, так называемые длинные стены. Они действительно длинные: кажется, что идёшь по бесконечному коридору. Демос это может впечатлить: такие укрепления действительно наверняка дорого стоили. Но у меня сразу возникли сомнения: откуда афиняне во время осады возьмут столько людей, чтобы оборонять всю эту длину? А стены без защитников бесполезны. В Афинах, конечно, много граждан, . И если всех их размазать тонким слоем по стенам, то они не смогут вовремя собраться в нужном месте, чтобы отразить штурм врага. Так что эти стены сейчас разве что дают тень, и то не всегда, а только когда солнце не слишком высоко.

В самом городе я вначале направился в район Керамик. Странный выбор для человека моего положения, их горшки я вполне мог купить на рынке, но у меня был свой расчёт. Я увидел узкие, потому тёмные улочки. Вот туда солнце не проникало почти никогда. Но блаженная тень не радовала из-за вони, которая шла, казалось, отовсюду. Какое-то время рабы, которые несли мой паланкин ещё пытались не вступать в кучи нечистот людей и животных, Но вскоре поняли, что это невозможно. Узкие улочки ещё и петляли, как сбегающий от охотника заяц, Так что паланкин еле вписывался в повороты: я жалею рабов и использую носилки, которые несут восемь человек, которые выстраиваются гуськом по четыре сзади и спереди. Обычно длина конструкции не создаёт проблем, но сейчас мы еле прошли. Ставни на окнах чаще всего были плотно закрыты, только иногда со второго этажа робко выглядывало любопытное женское лицо. Красивых я не увидел. На всех следы тяжелого труда, видимо, и голода, если не прямо сейчас, то раньше и не один раз. При этом никаких попыток хоть как-то приукрасить себя: у их мужей не хватает денег даже на масло, чтобы их жёны могли себе сделать нормальные причёски. Но судя по звукам, за закрытыми дверьми и ставнями кипела работа, там трещал огонь в печах и скрипели гончарные круги, а может быть суставы ног, которые эти круги поворачивали.

Я стучался в те двери и говорил с гончарами, конечно стараясь при этом не сходить на землю.

По керамике проще всего понять, что думают люди в городе. Потому что в каждую такую мастерскую воина не пошлёшь, за каждым гончаром не уследишь. Поэтому рисуют на керамике то, что в городе покупают, да и сами гончары живут в этом же городе и думаю обычно то же самое, что и их сограждане.

Я спрашивал гончаров, почему они не отдают дань уважения союзникам, на деньги которых их полис процветает. Почему, например, они никогда не изображают Гермиону, дочь Менелая и Елены, воспетую в наших мифах её свадьбу. Тем более что мужа Гермионы Ореста сына Агамемнона вспоминают часто, нередко пишут про него трагедии, часто изображают на керамике. Но рядом никогда нет его жены. В ответ я обычно видел ухмылки. Я понял, что афиняне слишком горды: других эллинов они не в грош не ставят, почти как варваров. Эти оборванцы, которые не могут принести в жертву не только овцу, но даже голубя, а кладут на алтарь печенье в виде овцы, на меня, потомка Атрея, смотрели будто сверху вниз, хотя на самом деле снизу и вверх - из своих низких покосившихся дверей ко мне в паланкин. Я уверился ещё больше, что с этими заносчивыми людьми нам не стоит иметь дело, потому что вот это своё презрение они несут и в народное собрание.

Вообще это главное, зачем я приехал. Но всё же хотелось посмотреть на то, на что афиняне потратили наши деньги и я велел нести меня на их Акрополь. Это крутой холм, склоны которого ещё и укрепили стенами, которые сделали их ещё более отвесными. Подъём только с одной стороны. Всё это было бы хорошо с точки зрения обороны, если бы не их театр, выбитый в одном из склонов. Прямо по склону почти до самого верха поднимаются большие ступени, на которых сидят зрители, по которым забраться наверх всё равно относительно просто, а также есть подъёмы из маленьких совсем удобных ступеней, по которым зрители и поднимаются на нужный ряд. Прямо подарок для осаждающих! Но для мирных гостей вход, да, только один.

Так что пришлось пройти через их агору. Это действительно большое пространство без домов. Как и агора любого другого полиса, афинская заполнена деревянными лавками торговцев. Здесь стоит невообразимый шум: все ходят между рядов и обсуждают последние новости, городские сплетни, да и вообще всё, что угодно. Гул голосов покупателей перекрывают крики продавцов, которые ещё и пытаются перекричать друг друга. Когда казалось, что громче может быть только шум битвы, а в мирное время больше шум создать невозможно, весь этот гам перекрыли громкие размеренные удары колокола: привезли свежую рыбу.

Наконец удалось миновать толпу. Начался подъём по выдолбленным в скале ступеням на Акрополь. Лестница вела через величественный раскрашенный сочными красками портик. На деньги для строительства только этого портика можно было спустить на воду несколько триер, а ведь это только вход.

На большой выровненной площадке помещалось немало храмов разных размеров. Красивые и величественные здания как бы стремились показать, что здесь центр Эллады. Не в Олимпии, где за играми атлетов наблюдает око самого Зевса, не в Дельфах, где Пифия передаёт слова Аполлона и Диониса. Не имея на это никакого права, не исполняя никакой воли богов, афиняне решили себе присвоить не подобающую им честь.

Но не всё у афинян получалось гладко. Например, Эрехтейон. Это, конечно, красивый храм, но своими кариатидами он явно подражает храму Артемиды в Эфесе. Подражает, но явно уступает творению знаменитого Херсифрона, которым я тоже в своё время восхищался. Только вот эфесцы не крали денег своих союзников, поэтому их храм хоть в основном и готов, но всё ещё до конца не достроен, несмотря на то что начали его возводить более века назад.

Выделяется среди всех храмов, конечно, Парфенон. Огромный храм просто подавляет своими размерами. Под всей крышей идёт рельеф, но нужно обладать поистине орлиным зрением, чтобы его рассмотреть. Хорошо виден рельеф только на фронтоне.

Но самое большое удивление посетителей ждёт внутри. Из полумрака храма на них смотрит настоящая Афина и редкие лучи солнца, которые попадают внутрь через окна, играют на её золотых одеждах и шлеме. а лицо и руки выглядят как настоящая кожа. Я слышал об этой технологии: слоновую кость нарезают тонкими пластинками, потом в кипятке делают её мягче, придают ей нужную форму, в этой форме она и застывает, а потом ставят её на место. Так пластинка за пластинкой. Но это знаю я, а также знаю, что богиня присутствует в своём доме незримо, а видят люди всё же именно статую. Демос этого не знает и поддаётся на обман афинян.

Всё же и на Акрополе у меня было настоящее дело. Именно там, не менее величественный, чем храмы, стоит и ареопаг. Там собираются самые достойные мужи этого полиса - бывшие архонты, те, чьими именами названы соответствующие годы в афинской летописи. Вот там я не увидел никакой заносчивости. Вот там не было никакого презрения чужеземцу, если он эллин. С ареопагом мы замечательно поняли друг друга, поняли необходимость свержения тирании демоса, которая угнетает Афины, а через Афины весь союз. Но, к сожалению, сейчас в Афинах ареопаг почти ничего не решает: у самых достойных людей забрали все полномочия.

Так я съездил в Афины. Там действительно много чего понастроено. Но в полисе, где у власти недостойные, и в архитектуре настоящего чудо света создать не смогли.