номер 4 (страница 120) гдз по всеобщей истории 8 класс учебник Юдовская, Баранов, Ванюшкина

Очень сложно заставить себя забыть о надвигавшейся революции и последующей истории, а также мыслить и в остальных отношениях, как человек восемнадцатого века до революции. Но можно представить, чтобы сделал современный человек, поменявшись телами с Людовиком XVI, сохранив при этом своё современное сознание: фантастических романов с такими обменами уже немало.

Людовик XVI вступил на престол в 1774 году. Логично было бы предположить, что такому попаданцу на месте короля не стоило бы ввязываться в войну против Великобритании ни в 1778 году, ни позже, позволив ей разобраться со своими колониями, задушить зарождавшиеся США. Но в то время война была очень распространённым средством международной политики. Скорее всего, Франции рано или поздно пришлось бы вступить в масштабную войну и была бы опасность эту войну проиграть, создав точно такой же дефицит государственного бюджета.

Гораздо лучше было бы в войну вступить, но при этом заранее, ещё до войны, обшить днище своих кораблей медью, сделать это раньше британцев. Такая мера могла бы позволить выиграть войну, а значит не было бы никакого дефицита на бюджет, причём не было бы долго, потому что захваченные колонии приносили бы большую прибыль ещё долго.

Но сильно отсрочить революцию, не значило её предотвратить. Кроме того, обшить днище кораблей медью могло оказаться недостаточно. Французские моряки много раз проигрывали британским, ко времени этой войны они считали успехом даже ничью, вполне возможно, они не смогли бы воспользоваться своим преимуществом. Потому с самого начала правления стоило бы приступить к реформам, не останавливая их даже на время войны, победа в которой дала бы этим реформам больше времени.

И уж конечно, даже в случае проигрыша в войне и огромного бюджетного дефицита, ни в коем случае не стоило собирать Генеральные штаты. Кредиторы казны, то есть респектабельные буржуа, не стали бы брать штурмом ни Бастилию, ни Версаль. В самой критичной ситуации дефолт, то есть отказ государства платить по своим долгам, был бы лучше Генеральных штатов несмотря на весь ущерб экономики от дефолта. Но реформы с начала правления могли бы помочь избежать и того, и другого.

Прежде всего, следовало радикально сократить расходы королевского двора. Это можно было сделать и в логике того времени, например, если бы король постоянно путешествовал. Между путешествиями и относительно скромная жизнь выглядела бы логичнее, как отдых. Кстати, сами путешествия тоже были бы полезны, потому что тогда не было ни интернета, ни даже телевизора, увидеть что-то можно было только своими глазами. При этом Париж со своей светской жизнью ещё долго оставался бы Парижем, то есть законодателем моды, экспорт которой приносил большие прибыли. Со временем, без короля, эта индустрия, действительно, могла бы потерять блеск, но только со временем и не обязательно произошло бы именно это.

Также стоило бы первым делом отменить по праву ненавистную в стране откупную систему сбора налогов. Во Франции того времени бюрократия была уже достаточно сильна, с достаточно хорошими традициями, чтобы собирать налоги самостоятельно. Кроме того, это мера сразу создала бы репутацию доброго и справедливого короля, благодаря которой ему многое бы прощалось.

Затем следовало бы приступить к реформам долгосрочным, прежде всего, развитию промышленности в соответствии с начавшейся промышленной революцией, желательно даже немного её опережая. Но во Франции не было такой прослойки предпринимателей, как в Англии, создать такую прослойку в одночасье приказом короля было невозможно. Но зато можно было бы таким приказом создать сеть государственных и полугосударственных мануфактур. В истории были прецеденты, самый яркий пример-деятельность Петра Великого в России. Война в этом смысле была бы очень хорошим подспорьем: милитаризация и после восемнадцатого века будет хорошим способом для того, чтобы стимулировать экономику на короткий срок, но только на короткий, после которого в казне заканчиваются деньги. В данном случае можно было бы использовать деньги, сэкономленные за счёт скромности двора. Победа в войне и средства от продажи сахара Карибского моря тоже сильно бы пригодились.

На этих государственных мануфактурах стоило бы внедрять новаторские проекты, делая их промышленными предприятиями. Например, Людовику XVI в реальности подали на рассмотрение проект усовершенствованного парового двигателя. Но этот проект был частью артиллерийского тягача, для которого паровой двигатель, действительно, плохо подходил вообще на протяжении всей своей истории, тем более на такой ранней стадии развития. Но Попаданец в теле короля, знающий ценность этой технологии, мог бы не отвергнуть проект, а предложить использовать этот двигатель на государственных производствах. Правда, предложенные проекты стоило бы проверять экспериментально: мы знаем, чаще всего, только достижения революции, неудачные проекты в истории не остались, однако, в реальности их было гораздо больше, чем успешных. Но опять же, Попаданец в теле Людовика XVI будет знать, как правильно ставить эксперименты, используя пусть не весь опыт следующих веков, но по крайней мере то, что показано в научно-популярных фильмах.

Обычно правители XVIII века останавливались на создании такого широкомасштабного государственного производства и делали ошибку. Дальше можно сдавать такие государственные промышленные предприятия в аренду. Причём сумму аренды выставлять небольшую: часть арендаторов не собираются заниматься производством, поэтому если выставить сумму большой, то желающие быстро закончится, при небольшой сумме успешные арендаторы получат значительную прибыль, а значит запомнится их история, а не истории провалов. Благодаря этому буржуазию можно будет частично переориентировать на промышленное производство причём именно на передовом оборудовании. Думаю вскоре другая часть буржуазии будет создавать уже собственные предприятия наподобие таких государственных опять же с передовыми технологиями, вернее с теми, что будет применять государство, значит в соответствующих указах должны быть технологии именно передовые, но с экспериментально подтверждённой эффективностью.

Также можно было бы некоторым дворянам предложить вместо положенных им пенсий вот такие государственные предприятия в аренду на соответствующую сумму. Наверняка большая часть бы отказалась, часть согласившихся разорилась бы, разорилась именно в производственном плане и попросила бы назад денежную пенсию. Но некоторые бы преуспели и тоже пополнили прослойку предпринимателей.

По такому же принципу в государственных имениях можно создавать и передовые сельскохозяйственные предприятия с применением технологии аграрной революции, также и чтобы дать пример соседям этих имений.

Аграрная революция дополнительно стимулировала бы промышленную и вполне возможно, что Франция завалила бы Европу не только предметами роскоши, но и товарами широкого потребления, сделала бы это раньше Англии, что дало бы ещё больше прибыли в казну, опять же позволило бы избежать бюджетного дефицита. Но главное, это было бы переустройство общества.

Параллельно стоит вести и долгосрочные проекты, например, селекцию сахарной свеклы. В отличие от современников, Попаданец знает, какое значение это потом будет иметь и будет использовать немалые королевские возможности для того, чтобы проект жил и развивался. Опять же, если Франция первая получила бы сахар в Европе, без необходимости вести его через океан, это принесло бы огромные прибыли.

Такие меры, однако, могут принести результат только на протяжении не одного поколения, а хочется увидеть его при своей жизни, да и нельзя быть уверенным, какова будет политика преемника. Однако, более радикальные перемены могут вызвать возмущение всего дворянства, привести снова к чему-то вроде фронды, какая была в середине XVII века. В реальности, Людовик XVI боялся больше всего именно повторения фронды, желая ее предотвратить. Но сама опасность была вполне реальная и предусмотреть её нужно заранее. Нужен силовой ресурс, который поддерживает не просто короля, но и реформы короля против возможного возмущения дворян. При этом офицерство всё само состояло из дворян. А попытка ввести новых офицеров, новый принцип произведения в чины по заслугам будет нарушением армейских и флотских традиций. Такое нарушение само по себе может вызвать возмущение вплоть до переворота. Поэтому, на мой взгляд, нужно действовать хитрее.

Вначале правления под предлогом экономии государственных средств можно было бы радикально сократить армию. А потом с началом войны против Великобритании в 1778 году якобы вдруг обнаружить, что солдат не хватает. Но создать заново уничтоженные полки сложно. Поэтому их можно заменить народным ополчением. По такому принципу в революцию будет создана национальная гвардия, то есть в каждом селении создаётся отряд, который тренируется в свободное время. Из таких отрядов можно будет выделять те части, которые пойдут на войну далеко от своих селений с довольствием и жалованием из казны. То есть в принципе это будет регулярная армия, но альтернативная традиционной. В этой новой структуре и традиции будут новыми. Там вполне могут служить дворяне, но производство в чины должно осуществляться по-другому. Революционные войны дали целую плеяду героев и полководцев не благородного происхождения. Такая плеяда могла бы появиться в войне с Великобританией 1778-1783 годов. Та война нужна ещё и за этим. Конечно, это были бы другие люди, потому что герои революционных и наполеоновских войн в реальности ещё не достигли бы нужного возраста, самому Наполеону Бонапарту в 1783 году было всего 14. Но это была бы плеяда талантливых военачальников, в основном не связанных с дворянством.

Приблизительно к годам девяностым, примерно, лет через 20 правления попаданца в теле Людовика XVI, во Франции должны были бы произойти значительные изменения. Думаю, значительно увеличивалось бы богатство страны и её предпринимательский класс, а значит, у короля и новых его реформ появилась бы социальная база. Кроме того, в распоряжении короля было бы то самое ополчение, фактически альтернативная армия, с боевым опытом и готовое поддержать не только короля как такового, но и более радикальные реформы в духе Просвещения. Вот тогда стоило бы действовать по-настоящему.

Именно в этот момент наступило бы время дать народу конституцию, которую стоило бы в тайне разрабатывать всё это время. Попаданец из наших дней знает примерные принципы, которые там стоило бы отразить. Но конкретные статьи всё равно неизбежно потребуют кропотливой работы, причём в тесном контакте с юристами, чтобы текст потом мог стать основой нового законодательства, чтобы был для этого пригоден.

В соответствии с новой конституцией нужно сразу же созвать орган законодательной власти. Не Генеральные штаты, не сословное, а именно народное представительство. В отличие от реального Людовика XVI, у такого короля была бы репутация просвещённого монарха и реформатора. В отличие от Генеральных штатов реального 1789 года, в таком законодательном органе были бы и представители тех, кто выиграл от уже проведённых реформ. Такой орган принятыми законами мог бы закрепить конституционную реформу. Вот тогда можно было бы и ввести реальное разделение властей с новой судебной системой, и добиться равенства всех сословий перед законом, и отменить пенсии для дворян.

Это, скорее всего, вызвало бы возмущение прежде всего дворянства. Но при соблюдении предыдущего сценария, у короля была бы против такого возмущения опора и в обществе, и в вооружённых силах. При всей чудовищности ситуации, с точки зрения дворян, вряд ли восстала бы сразу вся армия. Всё же присяга в то время была не пустым звуком. а отдельные очаги сопротивления были бы подавлены, а возможно и отдельные не возникли бы, учитывая явную силу королевской власти при таких условиях.

Вот это была бы, действительно, та самая революция сверху, которая смогла бы навсегда предотвратить революцию настоящую, революцию снизу, которая произошла в реальности.

Важно то, что к такой революции сверху требовалось бы долго готовиться. Возможно не 20 лет, но точно долго. Всё же желательно, чтобы в правлении этого короля, на самом деле попаданца, в новой созданный им реальности выросло новое поколение. А значит попаданцу нужно следить за своим здоровьем. В реальности Людовик XVI дожил до девяностых годов, и если бы не гильотина, скорее всего, прожил бы гораздо дольше. Но тогда было много опасностей, в частности, много болезней, которые могли начаться неожиданно даже у короля и легко свести в могилу. То, что сегодня обернётся в худшем случае больницей, поэтому в принципе страшно, но всё же допустимо, в то время могло привести на кладбище. Тогда не было ни антибиотиков, ни подавляющего большинства прививок. Не было огромного числа других технологий. И если Попаданец меняет историю, значит изменить он её может и в аспекте продолжительности жизни короля.

Важнее другое. Всё описанное здесь возможно, если знать, чем в действительности обернулась абсолютистская политика Бурбонов, понимать, чего нельзя делать ни в коем случае. Но и этого мало. Требуется действительно заранее знать, что принесло результаты, что подтолкнуло к развитию и в каком направлении это развитие должно происходить. Человек того времени всего этого не знал. Поэтому предотвратить революцию не попаданцу в теле короля, а реальному королю было уже очень сложно, хотя не факт, что совсем невозможно.