Страница 225 - гдз по русскому языку 7 класс учебник Разумовская, Львова

586 СОЗДАЁМ ТЕКСТ

Все вы, конечно, читали автобиографическую трилогию Л. Н. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность». В этой трилогии есть главы: «Что за человек был мой отец?», «Я». Представьте, что и вы пишете повесть о детстве. Напишите в неё главу «Что за человек был(а)...?» или «Я». Соедините в этом тексте характеристику человека с описанием его внешности.

Ниже представлены два возможных варианта выполнения задания, основанные на предложенных в упражнении темах.

Если бы меня попросили описать бабушку одним словом, я бы растерялся. Она была целым миром — тёплым, уютным и пахнущим пирогами. Её лицо было испещрено сеточкой морщин, но я никогда не воспринимал их как признак старости. Мне казалось, что самые глубокие бороздки у глаз — это следы тысяч её улыбок, а морщинки у губ хранили в себе все сказки, которые она рассказывала мне перед сном. Её руки, с чуть припухшими суставами и сухой кожей, были самыми нежными на свете. Этими руками она могла и управляться с тестом, и штопать мои порванные штаны, и гладить меня по голове так, что все тревоги улетучивались. Бабушка была человеком невероятной внутренней силы и спокойствия. Это спокойствие отражалось в её взгляде — ясном, светло-голубом, который, казалось, видел тебя насквозь, но никогда не осуждал. Даже когда она немного сердилась, её седые, всегда аккуратно убранные под платок волосы, не выбивались из причёски, и это внешнее спокойствие говорило о её мудрости и терпении больше, чем любые слова.

В детстве я был тихим и очень наблюдательным мальчиком. Мне кажется, вся моя сущность была сосредоточена в глазах — больших, карих, которые взрослые называли «внимательными». Этим взглядом я изучал мир: трещинки на асфальте, переливающиеся крылья стрекозы, лица людей. Зачастую моя задумчивость отражалась на лице какой-то особой сосредоточенностью, так что брови сходились у переносицы, а нижняя губа была слегка прикушена. Это выражение — смесь любопытства и серьёзности — было моей визитной карточкой. Я был довольно худым и нескладным, с вечно торчащими в разные стороны вихрами светло-русых волос, которые никак не хотели лежать смирно. Этот беспорядок на голове был точным отражением хаоса идей и фантазий в моих мыслях. А мои вечно сбитые коленки, покрытые зелёнкой и пластырями, были молчаливым свидетельством того, что мой тихий, созерцательный мир порой уступал место неуёмному желанию исследовать чердаки, крыши и самые дальние уголки нашего двора. Внешняя тихоня и внутренний первооткрыватель постоянно боролись во мне, оставляя свои следы на моём лице и коленях.