номер 3 (страница 258) гдз по истории 5 класс учебник Вигасин, Годер, Свенцицкая

Краткий ответ:

Гракх предложил закон, по которому никто не может владеть более чем тысячью югеров земли. Сенаторы были против, потому что владели гораздо большим её количеством.

Подробный ответ:

Тиберий Гракх предложил закон, согласно которому никто не мог владеть больше, чем тысячью югеров земли. Следующий закон, который действительно был реализован и после смерти реформатора, предполагал менее масштабные изменеия. Последний Пергамский царь завещал свою землю римскому народу. Гракх предложил не обращать её в провинцию, а разделить между неимущими гражданами.

Сопротивление сенаторов и всадников, с одной стороны, понятно. Из-за этих законов они теряли свои доходы. Для них был плох не только первый закон, который напрямую постановил отбирать землю. Общественная земля, которая по второму закону должна была быть разделена, без него, фактически через разные формы пользования, должна была достаться богачам.

С провинциалов тоже получали доход богачи. Сенаторы получали эти провинции в управление и обирали их, всадники занимались выгодной торговлей, а также откупали налоги: выплачивали государству то, что требовалось собрать в качестве налогов, а потом получали право собирать налоги самим и собирали, конечно, больше положенного. Римских граждан так обирать было нельзя, поэтому обратить землю в провинцию для богачей было выгоднее, чем раздать её гражданам.

Но нельзя сбрасывать со счетов и другой мотив. В античном мире очень часто тиранами становились аристократы, которые получали поддержку народа. Гракх идеально подходил под это описание. Его род, хоть был и плебейским, но входил в число нобилитета: дедом Гракхов по материнской линии был знаменитый победитель Ганнибала Публий Корнелий Сципион Африканский. Популярность у трибуна в народе, безусловно, была после принятия его законов. Так что крик, будто Гракх требует короны, скорее всего не был выдуманным поводом, скорее всего противники постоянно опасались именно такого развития событий, а у страха, как известно, глаза велики.