Номер 181, страница 233 - гдз по русскому языку 11 класс учебник Львова, Львов

Параграф 7. Язык художественной литературы. Функциональная стилистика - номер 181, страница 233.

Условие.

181. Русская словесность. 1. Спишите отрывок из книги литературоведа Анатолия Ефимовича Горелова «Гроза над соловьиным садом» о творчестве А. А. Блока. Вставьте пропущенные буквы, знаки препинания, раскройте скобки.

Выделенные слова записывайте морфемно.

Одно из самых сов_рше(н/нн)ых и тр_гических ст_хотворений Бло-ка — «О добл_стях, о подв_гах, о славе…» (1908).

Летом 1967 года в л_тературной (рад_о)пер_даче з_звучал вал_к ф_ногр_фа с давней зап_сью голоса Александра Блока. Р_ст_врация одр_хлевш_го вал_ка ещё (не/ни)была зав_рше(н/нн)а голос дон_сился из дальней дали глухо проб_ваясь сквозь сип шу_много фона.

Блок читал ст_хотвор_рение «О добл_стях, о подв_гах, о славе…». К_залось слова звучат (не/ни)з_вис_мо от др_б_зжащей техн_ки живые слова страсти (не/ни)по_влас(?)ной годам и п_мехам. Из звёз(?)ных бездн дон_силось высокое и горькое пр_щание:

Ты в син_й плащ(?) п_чально зав_рнулась

В сырую ноч(?) ты из дому ушла.

Тот кому дов_лось тогда услыш_ть голос Александра Блока (не/ни)мог освоб_ди(тся/ться) от чу(?)ства (не/ни)обыкн_ве(н/нн)ой со_пр_час(?)ности к драме сер(?)ца ра(с/сс)крывш_йся с такой об_н_жён(н/нн)остью.

Голос доплывал из д_лёких г_лактик и даже слух_вые п_мехи во(с/сс)пр_н_мались как вт_ржения к_смич_ских в_юг. Но слова ост_ва_лись з_мными пр_красными в своей скорбной ч_л_вечности.

З_бывалось что это всего лишь ст_хотвор_рение посв_щё(н/нн)ое лич(?)ной драме. Голос хотя и земной звучал как откр_вение звучал ве_кам и планетам, и «син_й плащ(?)» т_ря вещ(?)ность ст_новился синью бе_мерного неба в сырую к_смич_скую ноч(?) погл_тивш_й п_следнюю на земле «женстве(н/нн)ую тень».

Вне пон_мания этой сп_собн_сти А. Блока во(с/сс)пр_н_мать т_че_ние собстве(н/нн)ой жизн_ в масштабе «вс_ленской м_стерии» нет путей к миру его поэзии.

2*. Выразительно прочитайте отрывок. О каких особенностях стихотворе-ния А. А. Блока «О доблестях, о подвигах, о славе…» говорится в тексте? Каким вы представляете голос поэта по данному описанию? Попробуйте про-верить ваши предположения, прослушав уникальную запись голоса поэта. Для этого обратитесь к ресурсам Интернета (поиск: А. Блок «О доблестях, о подвигах, о славе…» слушать онлайн). Несколько раз прослушайте запись и сравните свои ощущения с теми, что отражены в тексте А. Е. Горелова. Смо-жете ли вы так же ярко и образно передать свои впечатления? Попробуйте!

Решение.

Решение 2.

1.

Одно из самых совершенных и трагических стихотворений Блока — «О доблестях, о подвигах, о славе…» (1908).
Летом 1967 года в литературной радиопередаче зазвучал валик фонографа с давней записью голоса Александра Блока. Реставрация одряхлевшего валика ещё не была завершена, а голос доносился из дальней дали, глухо пробиваясь сквозь сип шумового фона.
Блок читал стихотворение «О доблестях, о подвигах, о славе…».
Казалось, слова звучат независимо от дребезжащей техники, живые слова страсти, неподвластной годам и помехам. Из звёздных бездн доносилось высокое и горькое прощание:

Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Тот, кому довелось тогда услышать голос Александра Блока, не мог освободиться от чувства необыкновенной сопричастности к драме сердца, раскрывшейся с такой обнажённостью.
Голос доплывал из далёких галактик, и даже слуховые помехи воспринимались как вторжения космических вьюг. Но слова оставались земными, прекрасными в своей скорбной человечности.
Забывалось, что это всего лишь стихотворение, посвящённое лирической драме. Голос, хотя и земной, звучал как откровение, звучал векам и планетам, и «синий плащ», терявший вещность, становился синью безмерного неба в сырую космическую ночь, поглотившей последнюю на земле «женственную тень».
Вне понимания этой способности А. Блока воспринимать течение собственной жизни в масштабе «вселенской мистерии» нет путей к миру его поэзии.

совершенных: со- — приставка, -верш- — корень, -енн- — суффикс, -ых — окончание.
одряхлевшего: о- — приставка, -дряхл- — корень, -евш- — суффикс, -его — окончание.
воспринимались: вос- — приставка, -приним- — корень, -а- — суффикс, -л- — суффикс, -и- — окончание, -сь — постфикс.
посвящённое: по- — приставка, -свящ- — корень, -ённ- — суффикс, -ое — окончание.

2*.

В тексте А. Е. Горелова говорится о нескольких ключевых особенностях стихотворения А. А. Блока. Во-первых, оно названо одним из самых совершенных и трагических. Во-вторых, подчёркивается его эмоциональная сила — это «живые слова страсти», «высокое и горькое прощание», в котором раскрывается «драма сердца» с предельной «обнажённостью». В-третьих, отмечается его вневременной, космический масштаб: слова стихотворения, оставаясь земными, звучат «векам и планетам», а конкретные образы (синий плащ) теряют свою предметность и становятся частью «безмерного неба». Стихотворение воспринимается не просто как лирическое произведение, а как откровение вселенского масштаба.

Согласно описанию, голос поэта представляется не столько по его физическим характеристикам (тембру, высоте), сколько по производимому им впечатлению. Это голос, преодолевающий преграды: он «пробивается» сквозь помехи старой записи, «доносится из дальней дали» и «доплывает из далёких галактик». Он одновременно и земной, и космический; в нём слышны и «живые слова страсти», и «скорбная человечность», и отзвуки «звёздных бездн». Это голос-медиум, который соединяет личную трагедию с драмой вселенского масштаба, голос трагический, высокий и пророческий.

Прослушивание реальной записи голоса Блока, читающего это стихотворение, вызывает сложные и неоднозначные чувства. С одной стороны, ожидания, созданные текстом Горелова, частично оправдываются: даже сквозь сильный шум и искажения слышна особая, напевная и трагическая манера чтения, которая действительно передаёт «драму сердца». Голос звучит как послание из другого мира, из безвозвратно ушедшей эпохи. С другой стороны, романтическое описание Горелова («далёкие галактики», «космические вьюги») — это в первую очередь художественная интерпретация. Реальный голос может показаться современному слушателю несколько манерным, высоким и лишённым той мощи, которую рисует воображение при чтении отрывка. Однако текст литературоведа помогает настроиться на нужную волну и расслышать за техническим несовершенством записи ту самую «обнажённость» и «скорбную человечность». Моё впечатление можно было бы передать так: это не столько голос, сколько его призрак, прорвавшийся сквозь ткань времени; хрупкий, почти нематериальный, он несёт в себе тяжесть и горечь целого поколения, превращая личную боль в вечный, звенящий в пустоте космоса плач.