Номер 484, страница 244 - гдз по русскому языку 10-11 класс учебник Рыбченкова, Александрова

Параграф 32. Культура публичной речи. Функциональная стилистика и культура речи - номер 484, страница 244.

Условие 2019-2022.

484 Знаете ли вы хорошего рассказчика? Попробуйте передать письменно один из его рассказов, сохраняя стиль и образные выражения.

Решение 2019-2022.

Условие 2023.

484 Знаете ли вы хорошего рассказчика? Попробуйте передать письменно один из его рассказов, сохраняя стиль и образные выражения.

Решение 2023.

Мой дедушка — лучший рассказчик, которого я знал. Когда он начинал говорить, комната затихала, и даже треск поленьев в печи, казалось, становился частью его истории. Он не просто пересказывал события, он рисовал их словами, густыми и яркими, как краски на картине. Вот одна из его историй о первой рыбалке, которую он часто рассказывал, и я попробую передать ее так, как запомнил.

«Дело было ранней весной, — начинал он, поглаживая седую бороду, — когда лед на реке уже был как ноздреватый сахар, а воздух пах талой землей и надеждой. Мне тогда лет десять стукнуло, не больше. Отец взял меня с собой на реку, сунул в руки ивовый прут с леской и сказал: «Смотри, сын, и учись. Рыбалка — это не баловство, это терпение и хитрость».

Мы сели у небольшой проталины, где вода была черная и глубокая, как цыганский глаз. Солнце грело затылок, а у самой воды еще тянуло ледяным холодом. Отец показал, как насаживать червяка — скользкого, извивающегося, живого. Мне было его жалко, но азарт пересилил.

Закинули мы удочки. Поплавки, сделанные из гусиного пера, замерли на воде, словно маленькие часовые. Минуты тянулись, как смола. Я уже начал ерзать, смотреть по сторонам на просыпающийся лес, как вдруг отцовский поплавок дрогнул и резко ушел под воду. Отец подсек плавно, без суеты, и вот уже на льду забилась серебристая плотвичка, сверкая на солнце, будто горсть монет.

А у меня — тишина. Словно вся рыба в реке объявила моей наживке бойкот. Я и так, и эдак, и прут дергал, и чуть ли не шептал заговоры, которым научила бабка. Все без толку. Отец только посмеивался в усы, но молчал, давая мне самому дойти до сути.

И тут я заметил. Его поплавок стоял чуть поодаль, у самого края старой коряги, торчащей из воды. А мой — на чистом месте. «Эге, — подумал я, — так вот где она прячется, хитрая!». Я перезабросил свою удочку поближе к коряге, и не успел поплавок успокоиться, как его тут же потянуло вглубь!

Сердце ухнуло куда-то в пятки. Я дернул со всей силы, и что-то тяжелое на том конце лески отчаянно забилось. Это был не окунек и не плотвичка. Это был здоровенный, граммов на четыреста, голавль! Когда я выволок его на лед, он показался мне настоящим речным чудищем, с широкой спиной и красными, как огоньки, плавниками.

В тот день я поймал всего одну рыбу, а отец — с десяток. Но мой голавль был самым большим. И когда мы шли домой, а солнце уже садилось, заливая снег розовым светом, я нес его в руках с такой гордостью, будто это был не голавль, а пойманный за хвост жар-птенец. Вот тогда-то я и понял, что такое настоящая рыбалка. Это не просто ожидание, — заканчивал дед, — это умение видеть, понимать и чувствовать реку. Она, как живая, со своими тайнами и секретами».